Каменногорск.ру

Сеппо Симонена "Антреа"

В 1732 году жизнь прихода стала более стабилизированной с прибытием в Антреа пастора Петера Урениуса в качестве первого капеллана.

Итак, Антреа или правильнее сказать Большой Антреа стал российской приграничной волостью, хотя его население принадлежали к тому же карельскому племени, к какому принадлежали люди, живущие по ту сторону границы. Это разделение продолжалось до 1812 года, когда так называемую Старую Финляндию присоединили к России в качестве Великого княжества. Временной промежуток от 1723 до 1812 годов стал для многих карельских общин роковым, поскольку в них начала процветать система пожалованных земель. Ещё во времена "великого лихолетья" император принялся раздавать своим фаворитам в ленные поместья большие земельные площади, расположенные в Карелии. За владельцами такой жалованной земли закреплялось право на получение двух третьих дохода от налогов, и лишь одна треть уходила на нужды государства. Эта система стала крайне опасной в том смысле, что российские понятия о праве являлись главенствующими на дарованных территориях. Произвольно повышая налоги, эти вельможи старались получить от крестьян Карельского перешейка и Ладоги как можно больше выгоды, к самим же крестьянам они относились так же самоуправно. В России крестьяне, "души" были напрямую в зависимости от крепостного права и вместе с системой дарованных земель Финляндии, теперь грозило, и крепостное право. Известные случаи в Пюхяярвской Таубиле и Валкъярвской Вейкколе являлись животрепещущим свидетельством.

Антреа в этом отношении повезло больше, потому что бремя вызванное системой дарованных земель оставалось там сравнительно небольшим. Исторический Кавантсаари (п. Возрождение), усадьба, занимавшая шесть манталов (налоговая единица - прим. перев.), была целиком отдана в ленное владение. По указу императрицы Екатерины от 17 марта 1726 года усадьба Кавантсаари была временно дарована главному коменданту Выборга, генерал - майору Ивану Шувалову, к владениям которого ещё раньше отошли земельные площади, расположенные в волостях Выборга, Муоласа и Валкьярви. В отличие от многих русских вельмож, Шувалов был последовательным, желающим лучшей жизни карельским крестьянам. На своих землях он довольствовался взиманием умеренных налогов, и подчинённые ему крестьяне никоим образом не чувствовали себя угнетенными. Кавантсаари оставался во владении семьи Шуваловых до 1803 года, когда им владела представительница этого рода Катарина Шувалова в качестве наследственной ленной земли. В 1803 году усадьба Кавантсаари перешла во владение известной выборгской купеческой семье Ольчиных и таким образом именно в это время на раннем своём историческом этапе усадьба вышла из-под системы дарованных земель.

Тогда в Выборге проживал высокий военный чиновник, а именно главный комендант, генерал - лейтенант де Кулон, который владел дарованными землями, находящимися, в том числе и в Антреа. Он их получил в пожизненное пользование в марте 1732 года. Как и Шувалов де. Кулон избегал излишних отягощений местного крестьянства. Со смертью его вдовы дарованные земли " которые находились, в том числе в Ханнила, Хянниккялянниеми и Хатула - снова перешли во владения короны. Следует упомянуть, что в Антреа были так называемые столовые земельные наделы, поступающие с которых налоги предназначались для содержания императорской семьи.

Положение крестьян дарованных земель в Выборгской губернии во многих случаях вызывало сожаление. Нагрузка подённой работы была. велика и к тому же они были облечены выполнением вспомогательной работы во время сбора урожая, а также поездками в город. Крестьяне также должны были из своих средств выделять сумму деревенскому старосте и предоставлять поочерёдно ко двору вельможи сторожей и скотниц, которые питались за свой счёт. Малейшее неповиновение и упущение подвергалось жестоким телесным наказаниям. В Саккола наказание плетью нескольких крестьян обернулось дракой, и один из крестьян принял смерть от копья казака. Не удивительно, что народ в таких условиях всё более скатывался в бедность и безграмотность, так как с этим происходила утеря твердости духа. По словам настоятеля местечка Муолас Хакцепя, крестьяне дарованных земель стали коварными и подозрительными, и безнадёжность вызывала "такую небрежность, которая в некоторых местах заходила настолько далеко, что крестьяне прекращали всяческую работу, и когда их спрашивали о причинах такой халатности, они объясняли, что работа совсем не приносит им пользы, потому что чем больше они выполняют работы, тем больше они платят налогов".

Система дарованных земель ещё сильнее тормозила деятельность крестьян на поле и к тому же она разлагала их мораль. По счастливой случайности в Антреа большинство земельных наделов даже во время губительной системы оставалась во владении крестьян, и когда происходил делёж дарованных земель в Антреа, местное население всегда находило общий язык с новыми хозяевами. Время мирного строительства и возделывания земель продолжалось и тогда, когда Антреа теперь был частью Старой Финляндии. После 1812 года, когда Старая Финляндия, находясь в статусе Великого княжества, объединилась с другими финскими землями, находящееся в Антреа сельское сообщество долгое время избегало крупных потрясений. Этому способствовали хорошие внешние предпосылки, поскольку Антреа находился вдалеке как от Выборга и Петербурга, так и от соединяющей их государственной дороги. Влияния русской и шведской культур здесь ощущались лишь как отголоски и можно со всей уверенностью сказать, что именно у финской крестьянской культуры Антреа были хорошие предпосылки сохраняться в чистом виде десятки, даже сотни лет. Антреа никогда не порождал ни великих государственных деятелей, ни великих полководцев, однако совсем как компенсацией этому являлось то, что он оставался в стороне от различных государственных интриг и вооружённых инцидентов.

<<Страница 2 Страница 4>>